ru_teacher (![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
ru_teacher) wrote2020-11-01 02:45 pm
ru_teacher) wrote2020-11-01 02:45 pm
Entry tags:
церковь... забыла... "что одним из проявлений милосердия было посещение больных..."
Медицина как религия
06 мая 2020 / 22:51
Джорджо
Агамбен
философ
"То, что наука стала религией нашего времени, в которую уверовали люди, уже давно стало очевидным.
На современном Западе сосуществовали и в некоторой степени до сих пор сосуществуют три великие системы веры: христианство, капитализм и наука. В истории современности эти три "религии" неизбежно несколько раз переплетались, время от времени вступая в конфликты, а затем различными способами примиряясь, вплоть до постепенного достижения своего рода мирного, взаимосвязанного сосуществования, если не реального сотрудничества во имя общих интересов.
Новым здесь является то, что между наукой и двумя другими религиями разгорелся подспудный непримиримый конфликт, победа науки в котором, как мы видим, беспрецедентным образом определяет все аспекты нашего существования. Этот конфликт, как и в прошлом, касается не теории или общих принципов, а, так сказать, практики культа. На самом деле, наука, как и каждая религия, знает различные формы и уровни, через которые она организует и упорядочивает свою собственную структуру: разработка тонкой и строгой догматики на практике соответствует чрезвычайно широкой и всепроникающей сфере культа, которая совпадает с тем, что мы называем техникой.
Неудивительно, что главная героиня этой новой войны религий - это та часть науки, где догматика менее строга, а прагматический аспект сильнее: медицина, непосредственным объектом которой является тело живого человека. Давайте попытаемся зафиксировать основные характеристики этой победоносной веры, с которыми нам придется считаться все больше и больше.
1) Первая характеристика заключается в том, что медицина, как и капитализм, не нуждается в особой догме, а просто берет свои фундаментальные понятия из биологии. Однако, в отличие от биологии, она формулирует эти понятия в гностическо-манихейском смысле, то есть в соответствии с крайне дуалистическим противопоставлением. Существует божество или злокачественный принцип, болезнь, чьими именно специфическими служителями являются бактерии и вирусы, и божество или благотворный принцип, которым является не здоровье, а исцеление, служителями культа которого являются врачи и терапия. Как и во всяком гностицизме эти два принципа четко разделены, но на практике они могут быть друг друга заражать и благотворный принцип и врач, который представляет его, может делать ошибки и сотрудничать бессознательно со своим врагом, что ни коим образом не лишает дуализм реальности и не отменяет необходимость поклонения, посредством которого благотворный принцип борется с врагом. И примечательно, что теологи, которые должны определять стратегию борьбы, являются представителями науки, вирусологии, у которой здесь нет своего места, но которая находится на границе между биологией и медициной.
2) Эта практика культа могла бы до сих пор оставаться, как и всякая литургия, эпизодической и ограниченной по времени, но неожиданно, как мы видим, она стала постоянной и всепроникающей. Речь уже не идет о принятии лекарств, медосмотре или операции, когда это необходимо: вся жизнь человека должна постоянно становиться местом непрерывного культового праздника. Враг, вирус, всегда присутствует, и с ним необходимо бороться безостановочно и без передышки. Такие тоталитарные тенденции знала и христианская религия, но они касались лишь немногих людей – в основном монахов, - которые решили посвятить все свое существование требованию "непрестанной молитвы". Медицина как религия присваивает этот наказ св. Павла и в то же время отменяет его: там, где раньше монахи собирались в монастырях для совместной молитвы, теперь поклонение должно практиковаться усердно, но люди должны держаться отдельно друг от друга и на расстоянии.
3) Культовая практика больше не является свободной и добровольной, ограниченной только санкциями духовного порядка, но должна стать обязательной в нормативном плане. Сговор между религией и светской властью, конечно же, не новинка; новинка заключается в том, что он больше не касается, как это было в случае с ересями, исповедания догм, а касается исключительно отправления культа. Светская власть должна обеспечить, чтобы литургия медицинской религии, которая сейчас совпадает со всей жизнью, на практике соблюдалась пунктуально. То, что это - культовая практика, а не рациональная научно обоснованная потребность, сразу же стало очевидным. Безусловно, наиболее частой причиной смертности в нашей стране являются сердечнососудистые заболевания, и известно, что они могли бы быть снижены, если бы люди вели более здоровый образ жизни и если бы соблюдали определенную диету. Но ни одному врачу не приходило в голову, чтобы этот образ жизни и питания, которые они рекомендуют пациентам, стал предметом правового регулирования, чтобы посредством указа ex lege определялось, что нужно есть и как нужно жить, превращая все наше существование в обязанность быть здоровым. Именно это и было сделано, и, по крайней мере, на данный момент, люди все приняли так, как будто бы есть очевидные причины, чтобы отказаться от свободы передвижения, работы, дружбы, любви, социальных отношений, религиозных и политических убеждений.
Теперь ясно, как две другие религии Запада, - религия Христа и религия денег, - сдали свое первенство, казалось бы, без борьбы, медицине и науке. Церковь ясно и просто отвергла свои принципы, забыв о том, что святой, имя которого нынешний понтифик принял, целовал прокаженных, что одним из проявлений милосердия было посещение больных, что таинства могут совершаться только в присутствии людей. Капитализм, со своей стороны, хотя и не без некоторых протестов, но смирился с потерями производительности, и решил пока не принимать их во внимание, вероятно, в надежде позднее договориться с новой религией, которая, похоже, готова пойти на компромисс в этом вопросе.
4) Медицинская религия безоговорочно отняла у христианства эсхатологический жест, который та опустила. Уже капитализм, секуляризировав богословскую парадигму спасения, отбросил идею конца времен, заменив его состоянием перманентного кризиса, без искупления и без конца. Кризис - это изначально медицинская концепция, которая обозначила в гиппократовском корпусе момент, когда врач решил, переживет ли пациент болезнь. Теологи присвоили этот термин, чтобы определить им окончательное решение, которое состоится в последний день. Если взглянуть на чрезвычайное положение, которое мы переживаем, то можно утверждать, что медицинская религия сочетает в себе вечный кризис капитализма с христианской идеей о последних временах, эсхатоне, в котором всегда принимается окончательное решение, а конец одновременно ускоряется и откладывается, в непрестанной попытке управлять им, но никогда не разрешается раз и навсегда. Это религия мира, который чувствует себя в конце времен, но все же не в состоянии, подобно врачу Гиппократу, решить, выживет он или умрет.
5) Подобно капитализму и в отличие от христианства, медицинская религия не предлагает перспективы спасения и искупления. Напротив, исцеление, на которое она нацелена, может быть только временным, так как злой бог, вирус, не может быть устранен раз и навсегда, напротив, он постоянно изменяется и принимает новые, предположительно более опасные формы. Эпидемия, как следует из этимологии термина (демос - в греческом языке народ как политическое тело, а полемос эпидемос - у Гомера - название гражданской войны) - это, прежде всего, политическое понятие, которое вот-вот станет новой основой мировой политики - или не-политики. Не исключено, что эпидемия, которую мы переживаем, является воплощением мировой гражданской войны, которая, по мнению самых осторожных политологов, пришла на смену традиционным мировым войнам. Все нации и все народы теперь постоянно воюют сами с собой, потому что невидимый и неуловимый враг, с которым они воюют, находится внутри нас.
Как это неоднократно происходило на протяжении всей истории, философам вновь придется столкнуться с религией, которая уже не христианство, а наука или та ее часть, которая приняла форму религии. Я не знаю, загорятся ли снова костры и будут ли составляться списки запрещенных книг, но, конечно, мысли тех, кто продолжит искать истину и отвергать доминирующую ложь, будут, как это уже происходит на наших глазах, исключены и обвинены в распространении ложных новостей (новостей, а не идей, потому что новости важнее реальности!). Как и во всех чрезвычайных ситуациях, реальных или смоделированных, мы снова увидим невежественных людей, клевещущих на философов, и подонков, пытающихся нажиться на несчастьях, которые они сами же и принесли. Все это уже происходило и будет происходить, но те, кто свидетельствует об истине, не перестанут этого делать, потому что никто не может свидетельствовать за свидетеля."
2.05.2020 quodlibet
Бонусом - погадать
Погадать
06 мая 2020 / 22:51
Джорджо
Агамбен
философ
"То, что наука стала религией нашего времени, в которую уверовали люди, уже давно стало очевидным.
На современном Западе сосуществовали и в некоторой степени до сих пор сосуществуют три великие системы веры: христианство, капитализм и наука. В истории современности эти три "религии" неизбежно несколько раз переплетались, время от времени вступая в конфликты, а затем различными способами примиряясь, вплоть до постепенного достижения своего рода мирного, взаимосвязанного сосуществования, если не реального сотрудничества во имя общих интересов.
Новым здесь является то, что между наукой и двумя другими религиями разгорелся подспудный непримиримый конфликт, победа науки в котором, как мы видим, беспрецедентным образом определяет все аспекты нашего существования. Этот конфликт, как и в прошлом, касается не теории или общих принципов, а, так сказать, практики культа. На самом деле, наука, как и каждая религия, знает различные формы и уровни, через которые она организует и упорядочивает свою собственную структуру: разработка тонкой и строгой догматики на практике соответствует чрезвычайно широкой и всепроникающей сфере культа, которая совпадает с тем, что мы называем техникой.
Неудивительно, что главная героиня этой новой войны религий - это та часть науки, где догматика менее строга, а прагматический аспект сильнее: медицина, непосредственным объектом которой является тело живого человека. Давайте попытаемся зафиксировать основные характеристики этой победоносной веры, с которыми нам придется считаться все больше и больше.
1) Первая характеристика заключается в том, что медицина, как и капитализм, не нуждается в особой догме, а просто берет свои фундаментальные понятия из биологии. Однако, в отличие от биологии, она формулирует эти понятия в гностическо-манихейском смысле, то есть в соответствии с крайне дуалистическим противопоставлением. Существует божество или злокачественный принцип, болезнь, чьими именно специфическими служителями являются бактерии и вирусы, и божество или благотворный принцип, которым является не здоровье, а исцеление, служителями культа которого являются врачи и терапия. Как и во всяком гностицизме эти два принципа четко разделены, но на практике они могут быть друг друга заражать и благотворный принцип и врач, который представляет его, может делать ошибки и сотрудничать бессознательно со своим врагом, что ни коим образом не лишает дуализм реальности и не отменяет необходимость поклонения, посредством которого благотворный принцип борется с врагом. И примечательно, что теологи, которые должны определять стратегию борьбы, являются представителями науки, вирусологии, у которой здесь нет своего места, но которая находится на границе между биологией и медициной.
2) Эта практика культа могла бы до сих пор оставаться, как и всякая литургия, эпизодической и ограниченной по времени, но неожиданно, как мы видим, она стала постоянной и всепроникающей. Речь уже не идет о принятии лекарств, медосмотре или операции, когда это необходимо: вся жизнь человека должна постоянно становиться местом непрерывного культового праздника. Враг, вирус, всегда присутствует, и с ним необходимо бороться безостановочно и без передышки. Такие тоталитарные тенденции знала и христианская религия, но они касались лишь немногих людей – в основном монахов, - которые решили посвятить все свое существование требованию "непрестанной молитвы". Медицина как религия присваивает этот наказ св. Павла и в то же время отменяет его: там, где раньше монахи собирались в монастырях для совместной молитвы, теперь поклонение должно практиковаться усердно, но люди должны держаться отдельно друг от друга и на расстоянии.
3) Культовая практика больше не является свободной и добровольной, ограниченной только санкциями духовного порядка, но должна стать обязательной в нормативном плане. Сговор между религией и светской властью, конечно же, не новинка; новинка заключается в том, что он больше не касается, как это было в случае с ересями, исповедания догм, а касается исключительно отправления культа. Светская власть должна обеспечить, чтобы литургия медицинской религии, которая сейчас совпадает со всей жизнью, на практике соблюдалась пунктуально. То, что это - культовая практика, а не рациональная научно обоснованная потребность, сразу же стало очевидным. Безусловно, наиболее частой причиной смертности в нашей стране являются сердечнососудистые заболевания, и известно, что они могли бы быть снижены, если бы люди вели более здоровый образ жизни и если бы соблюдали определенную диету. Но ни одному врачу не приходило в голову, чтобы этот образ жизни и питания, которые они рекомендуют пациентам, стал предметом правового регулирования, чтобы посредством указа ex lege определялось, что нужно есть и как нужно жить, превращая все наше существование в обязанность быть здоровым. Именно это и было сделано, и, по крайней мере, на данный момент, люди все приняли так, как будто бы есть очевидные причины, чтобы отказаться от свободы передвижения, работы, дружбы, любви, социальных отношений, религиозных и политических убеждений.
Теперь ясно, как две другие религии Запада, - религия Христа и религия денег, - сдали свое первенство, казалось бы, без борьбы, медицине и науке. Церковь ясно и просто отвергла свои принципы, забыв о том, что святой, имя которого нынешний понтифик принял, целовал прокаженных, что одним из проявлений милосердия было посещение больных, что таинства могут совершаться только в присутствии людей. Капитализм, со своей стороны, хотя и не без некоторых протестов, но смирился с потерями производительности, и решил пока не принимать их во внимание, вероятно, в надежде позднее договориться с новой религией, которая, похоже, готова пойти на компромисс в этом вопросе.
4) Медицинская религия безоговорочно отняла у христианства эсхатологический жест, который та опустила. Уже капитализм, секуляризировав богословскую парадигму спасения, отбросил идею конца времен, заменив его состоянием перманентного кризиса, без искупления и без конца. Кризис - это изначально медицинская концепция, которая обозначила в гиппократовском корпусе момент, когда врач решил, переживет ли пациент болезнь. Теологи присвоили этот термин, чтобы определить им окончательное решение, которое состоится в последний день. Если взглянуть на чрезвычайное положение, которое мы переживаем, то можно утверждать, что медицинская религия сочетает в себе вечный кризис капитализма с христианской идеей о последних временах, эсхатоне, в котором всегда принимается окончательное решение, а конец одновременно ускоряется и откладывается, в непрестанной попытке управлять им, но никогда не разрешается раз и навсегда. Это религия мира, который чувствует себя в конце времен, но все же не в состоянии, подобно врачу Гиппократу, решить, выживет он или умрет.
5) Подобно капитализму и в отличие от христианства, медицинская религия не предлагает перспективы спасения и искупления. Напротив, исцеление, на которое она нацелена, может быть только временным, так как злой бог, вирус, не может быть устранен раз и навсегда, напротив, он постоянно изменяется и принимает новые, предположительно более опасные формы. Эпидемия, как следует из этимологии термина (демос - в греческом языке народ как политическое тело, а полемос эпидемос - у Гомера - название гражданской войны) - это, прежде всего, политическое понятие, которое вот-вот станет новой основой мировой политики - или не-политики. Не исключено, что эпидемия, которую мы переживаем, является воплощением мировой гражданской войны, которая, по мнению самых осторожных политологов, пришла на смену традиционным мировым войнам. Все нации и все народы теперь постоянно воюют сами с собой, потому что невидимый и неуловимый враг, с которым они воюют, находится внутри нас.
Как это неоднократно происходило на протяжении всей истории, философам вновь придется столкнуться с религией, которая уже не христианство, а наука или та ее часть, которая приняла форму религии. Я не знаю, загорятся ли снова костры и будут ли составляться списки запрещенных книг, но, конечно, мысли тех, кто продолжит искать истину и отвергать доминирующую ложь, будут, как это уже происходит на наших глазах, исключены и обвинены в распространении ложных новостей (новостей, а не идей, потому что новости важнее реальности!). Как и во всех чрезвычайных ситуациях, реальных или смоделированных, мы снова увидим невежественных людей, клевещущих на философов, и подонков, пытающихся нажиться на несчастьях, которые они сами же и принесли. Все это уже происходило и будет происходить, но те, кто свидетельствует об истине, не перестанут этого делать, потому что никто не может свидетельствовать за свидетеля."
2.05.2020 quodlibet
Бонусом - погадать
Погадать
no subject
А.Невзоров― Молчание можно вылечить травмы языка, определенные поражения ротовой полости.
О.Журавлева― Да, кстати, напряженные связки. Понятно.
А.Невзоров― Это можно лечить молчанием, и в этих случаях молчание как раз прописано. Но ведь люди в России умоляют власть совсем не о многом, они просто просят дать им ту медицину, за которую они 25 лет уже платят, но ее нет. Но ее никто и не даст, потому что ее реально нет. Им тщательно соловьевы вешали лапшу на уши, рассказывая, что она есть. Она должна быть примерно равноценна везде, а не две показушные клиники в Питере и две показушные в Москве. Вот для того, чтобы в этом убедиться, потребовался, черт бы его побрал, этот ковид.
Пора называть вещи своими именами, что либо в стране есть медицина, либо люди на грудах мусора и тряпья лежат на лестницах, умирают, хрипят, а под этими лестницами лежат трупы. Третьего, к сожалению, не дано.
О.Журавлева― Александр Глебович, согласитесь, что проблемы из-за пандемии были во многих странах с гораздо более качественной, как нам казалось, медициной. Потому что, действительно, резко возникла необходимость не только в пространстве, не только в деньгах для аппаратуры, коек и лекарств, но и банально новые врачи требовались вместо тех, кто заболел, вместо тех, кого никогда не было и так далее. Врачей невозможно выучить за полгода. Никому это не удалось.
А.Невзоров― Мы видели, как в Евросоюзе, там, где ослабевал ковид, оттуда выезжали, из Бельгии выезжали бригады во Францию. Мы видели эти сообщающиеся сосуды. Мы видели, как росли отапливаемые с огромным количеством воздуха высокие палатки повсюду, в которых начинали размещать больных. Мы всё это видели. Мы видели все равно пусть не абсолютную, пусть и несовершенную, но готовность и при этом полную правду о том, что происходит, а не бесконечную ложь о том, что…
Ты видела материал, который у меня в Инстаграме, как совершенно видавший все виды в мире, но совершенно офигевший от этого, без защиты в тапочках вьетнамках бродит патологоанатом, ногами наступая на головы трупов, которые, понятно, уже никогда не будут вскрыты и обследованы, которым там либо надлежит сгнить, либо куда-то вывезут?"